|
«— Все складывается как нельзя лучше, потому что мне как раз нечего тебе сказать. Только одно: тогда, в Цинтре, пятнадцать лет назад, много болтали о Предназначении, ведьмак. В ту ночь твоя судьба была предрешена, черными рунами выписана меж звезд. Цири, дочь Паветты, — вот твое Предназначение. И твоя смерть. Ибо за Цири, дочь Паветты, ты будешь висеть.» |
| серия «Век дракона» | серия «Золотая серия фэнтези» |
 |
 |
| АСТ | АСТ |
СВЯЗАННЫЕ КНИГИ:
Последнее желание
Меч Предназначения
Кровь эльфов
Час презрения
Крещение огнем
Башня ласточки
Владычица озера
РЕЦЕНЗИЯ:
Словно прислушавшись к многочисленным стенаниям читателей, сетовавших на то, что в предыдущей книге цикла о самом ведьмаке было сказано слишком мало, пан Анджей «исправился». В этой книге мы вновь будем наблюдать такую сложную и неоднозначную жизнь «простого» ведьмака. В поисках Цири он готов объехать весь мир. И в этих стремлениях он не одинок, хотя и странная компания окружает его...
Неунывающий трубадур — любимец и любитель женщин, бандит с большой дороги Золтан Хивай, гном со звучным и многочисленным именем Персиваль Шуттенбах (в этом имени уже слышится нешуточный двуручный топор в могучих мозолистых руках), Маррия Барринг по прозвищу Мильва — лучница от Бога и, ни много ни мало — вот он сюрприз от мастера, — вампир. Мир уже перевернулся с ног на голову, если ведьмак путешествует в одной компании с существом, которое по долгу и призванию обязан беспощадно уничтожать...
Хитрый сюжетный финт или еще один урок мудрости (гуманизма, христианской терпимости)? Не все те враги, кто против нас, как и не все те друзья, кто с нами. Жизнь — чертовски сложная штука, чтобы судить о ней в черно-белых тонах.
«А невдалеке от кургана на развилке дорог рос огромный дуб. Дуб был обвешан желудями. И людьми.»
Все-таки не каждый, далеко не каждый современный автор фэнтези может похвастать и нестандартным (в хорошем смысле слова) сюжетом, и рельефными персонажами, и мастерским владением художественной деталью. Чем хорош и привлекателен, для читателя со вкусом, Сапковский, так это тем, что он, как никто, умеет разумно чередовать ключевые для сюжета эпизоды с философскими, социальными отступлениями, а те, в свою очередь, со смачными разговорными, такими колоритными и придающими черты славянской сказки, диалогами:
«— Старею, видать, — буркнул он, немного погодя, когда Плотва поравнялась с вороным конем Мильвы. — Принципы наружу вылезли.
— У стариков это бывает. — Лучница с сочувствием глянула на него. — И часто вылезают? Отвар из медуницы, говорят, помогает. И вправлять надо. А пока — клади себе подушечку под зад.
— Принципы, — серьезно пояснил Лютик, — не геморройные шишки, Мильва. Ты путаешь понятия.»
Или вот из сцены с объяснениями вампира, развенчивающего мифы о своей расе:
«— Ну разве ж я не говорила?! - воскликнула Мильва, как только Лютик кончил ей объяснять, что имел в виду Регис. - Ни о чем другом, только об одном! Орательный секс какой-то придумали! Начинаете мудро, а кончаете всё на жопе! Оратели! Мать вашу...»
А что же Цири? Мы оставили ее в предыдущем романе в компании обычных сорвиголов, промышляющих разбоем. С одной стороны, Цири пришлось поневоле повзрослеть: жизнь на лезвии ножа, постоянный кураж, кровь, сталь и прочие «прелести» и разбойничьи атрибуты бесследно уносят с собой последние мгновения детства. Ведьмачья наука и мастерство выживания не просто становятся для нее средством существования, но и приносят определенный авторитет. Ведь людям так свойственно бояться того, чего они не в состоянии понять, а Цири — сплошная загадка. С другой стороны, ребенок еще не раз будет эпизодически просыпаться в ней. Психологический портрет выписан безупречно:
«Сервадио сглотнул, пытаясь впитаться в уже окружающую их толпу. Неожиданно почувствовал, что не имеет никакого желания крутиться около Крыс и пепельноволосой девчонки, которую называли Фалькой. И тут же решил, что обещанная префектом награда не так уж и высока, как ему думалось.
Фалька спокойно убрала меч в ножны, оглянулась. Сервадио остолбенел, видя, как ее миниатюрное личико вдруг покрывается морщинками.
— Моя вата, — жалостно ойкнула девочка, глядя на валяющуюся на грязном песке сладость. — Моя вата упала...»
Зарезать человека и тут же заплакать от упавшей в грязь сладкой ваты... Это даже не мило... И если взрослый, поступающий так, воспринимается читателем, как «обычный» книжный или киношный псих, то ребенок способный на это, — как минимум, чудовище...
Кровь Фальки, сама ставшая Фалькой... Дитя Старшей Крови. Дитя Эльфийской Крови. Дитя Предназначения. Ведьмачка. Принцесса. Волшебница. Та, о которой сказано в пророчествах. И, наконец, разбойница с большой дороги...
Не меньшие испытания выпали на долю Йэннифер. Прикрывая отход Цири, она оказывается пленницей весьма и весьма могущественных структур. Гордой волшебнице, как и всем остальным людям, чьи судьбы тесно переплелись с принцессой из Цинтры, приходится балансировать на грани жизни и смерти. Словно за мессией, способным спасти весь мир, идут навстречу Цири люди, никогда не встречавшиеся с ней или те, кто видел ее лишь мельком. Очень, очень странным людям приходится объединять свои усилия. Через очень непростые испытания приходится пройти им. Крещенье не водой и не духом святым, а огнем и мечом предстоит героям романа...
«И он пошли, раскидывая копьями все еще горящую кучу, забрасывая нильфгаардских коней схваченными голыми руками головнями. «Крещение огнём, — подумал ведьмак, словно сумасшедший рубя и парируя удары. — Я должен был пройти сквозь огонь ради Цири. А иду сквозь огонь в бою за дело, которое вообще меня не касается. Огонь, который должен был меня очистить, самым поганым образом палит мои волосы и обжигает лицо.»
